Завтра наше время закончится,
Разлетится драными клочьями,
Утром, криком вороньим порченным,
Заплету в клинок одиночество.
И сказал бы, что всё наладится, —
Только лгать тебе не умею.
Чуть шагнуть за порог успею,
Как следы мои ветром сгладятся.
Драгоценная, верная, чуткая,
Всё отдал бы за счастье наше я —
Да никто в небесах не спрашивал,
Торговаться с богами хочу ли я.
Плакать некогда, не в чем каяться:
Что получено, то оплачено,
Не сыграть эту жизнь иначе нам —
Ведь иначе не жить, а маяться…
На дорогах судьбы распутица,
Грязь да холод — куда направиться?
Вправо, влево, вперёд — что нравится,
Лишь назад, увы, не получится…
Завтра утром… Спи, моя милая,
На плече моём до рассвета.
Пусть впитается в память это,
Пусть нас это сделает сильными…
Завтра наше время закончится,
Разлетится драными клочьями,
Утром, криком вороньим порченным,
Заплету в клинок одиночество.
И сказал бы, что всё наладится, —
Только лгать тебе не умею.
Чуть шагнуть за порог успею,
Как следы мои ветром сгладятся.
Драгоценная, верная, чуткая,
Всё отдал бы за счастье наше я —
Да никто в небесах не спрашивал,
Торговаться с богами хочу ли я.
Плакать некогда, не в чем каяться:
Что получено, то оплачено,
Не сыграть эту жизнь иначе нам —
Ведь иначе не жить, а маяться…
На дорогах судьбы распутица,
Грязь да холод — куда направиться?
Вправо, влево, вперёд — что нравится,
Лишь назад, увы, не получится…
Завтра утром… Спи, моя милая,
На плече моём до рассвета.
Пусть впитается в память это,
Пусть нас это сделает сильными…
